Споры о том: стоит ли узаконить эвтаназию на государственном уровне, порой, достигают, едва ли, не критической точки. Сторонниками выступают обычно те, кому довелось быть невольными свидетелями мучений близких им людей, у кого родной человек умирал буквально на руках или, что еще хуже, – часами кричал от неугасаемой ни на минуту боли. Обычно так происходит при онкологических и некоторых заболеваниях нервной системы.
Ведь, хотя и «неврология боли» уже изучена достаточно досконально, надолго боль купировать редко когда удается. Хотя в тех же специализируемых заведениях – хосписах, блестяще владеют технологией устранения сильных болевых ощущений на длительный промежуток времени. Вероятно, они использует немного иного плана препараты, специализирующие по устранению «неврологии боли», так, как достаточно «выключить» болевой центр головного мозга, чтобы убивающая, уничтожающая на корню все естество боль, отступила. Что ж, ничего тут, к сожалению, не поделаешь, такой из основных принципов «неврологии боли».
Речь о другом: нужно ли вводить эвтаназию, то есть возможность выбрать себе «достойную смерть» или это не допустимо? Со всех точке зрения: и с религиозной, и с медицинской, и с общечеловеческой. Другой вопрос также не менее актуален, чем просто «механическое» решение вопроса «неврологии боли»: а кто, собственно говоря, будет исполнителем, тем самым «палачом»? Доверить эту миссию людям в белых халатах? Как-то не совсем правильно, наверное. Эти люди, порой, дарят новую жизнь, открывают безграничные горизонты или, на худой конец, существенно улучшают сам «процесс существования», если уже ничего совсем сделать нельзя. И отдать им «карающий меч», с одной стороны, сделать их вершителями судеб миллионов, если не миллиардов людей, а с другой – «убийцами» и «палачами»? Порядочно ли это в отношении «людей в белых халатах»? Вопрос, по-моему, сугубо риторический. Он гораздо более сложен, чем то же «руководство по педиатрии» и другие медицинские пособия для студентов ВУЗов и не только, писать.
С другой стороны: можно ли эту миссию доверить, допустим, родным «обреченного» пациента. Но не все пойдут на этот шаг, даже при условии ежедневных страшных мучений своей мамы, бабушки, дедушки, отца. Да и как им жить потом, подспудно понимая, что это он «перекрыл последний в жизни своей любимой бабушки вентиль»? Целиком нормальный, адекватный человек легко может и умом тронуться.
Словом, вопрос, как о самой эвтаназии, так и о ее «исполнителях», пока останется открытым. Как и природа «неврологии боли», впрочем.